Главная
|
Оперные шедевры
|
|
Герман - Н.Н.Фигнер
Это значит, что в тот момент трагедия любви, социального неравенства и безумия Германа, порожденного общественными условиями эпохи, не заинтересовала Чайковского.
Однако по совету директора императорских театров И. А. Всеволожского Чайковский все-таки ознакомился с либретто. Как вспоминал впоследствии Н. Д. Кашкин, композитор признавался друзьям, что сначала даже смеялся над идеей подобной оперы. «Потом,— говорил он,— мне пришло в голову, что сцена в спальне графини великолепна, а потом и пошло, и пошло, и пошло...».
|
1 |
Герман - Н.К.Печковский
|
Герман - А.А.Стеблянко
|
Лиза - Л.А.Шевченко. Ленинградский театр оперы и балета
На совещании у Всеволожского, в середине декабря 1889 года, в либретто были сделаны серьезные изменения по сравнению с повестью Пушкина. По желанию Всеволожского, не вызвавшему возражений со стороны композитора, действие перенесли в XVIII век. Соответственно с этим возникло и множество жанрово-бытовых подробностей (сцена гуляния в Летнем саду, интермедия «Искренность пастушки» на слова поэта екатерининских времен П. М. Карабанова с музыкой, стилизованной под Моцарта, и т. д.); введена была сцена у Зимней канавки; Лиза сделалась внучкой графини, и судьба ее сложилась по-иному. В результате опера приобрела характер «большого спектакля», нарядного зрелища, но гениальное музыкально - драматургическое чутье Чайковского вдохнуло в нее подлинную жизнь.
Новый замысел целиком заполнил воображение композитора. В поисках уединения и возможности работать без помех 14 января 1890 года Чайковский уехал за границу, решив поселиться во Флоренции. Он прибыл туда 18 января, остановился в полупустой гостинице «Вашингтон» и уже на следующий день начал писать первую картину оперы. Предстояло сделать действительно «невероятный фокус,— сообщал Чайковский П. И. Юргенсону 28 января (9 февраля),— написать оперу к будущему сезону».
Кончая
вторую картину, Чайковский 2 (14) февраля поделился своими сомнениями с братом
Модестом: «Хорошо или дурно выходит — не знаю. Иногда я очень доволен, иногда
нет — но я не судья». В Италии он тосковал, и его тянуло в Россию, особенно
когда началась весна, его любимое время года. Работал он, по его признанию,
«очень усердно», то легко,
«как в былые годы», то
«не без напряжения и усилий
воли». Четвертая картина (в спальне графини), центральная в опере, давалась
«очень трудно — не знаю почему»,—жаловался Чайковский Модесту Ильичу. С ним он
советовался о переменах в либретто.
Герман - В.А.Атлантов. Внизу - сцена в игорном доме Большой театр СССР |
2 (14) марта, дойдя до последней картины (смерть Германа и заключительный хор), Чайковский разрыдался, так ему «стало жаль Германа. ..». «Оказывается, Герман не был для меня предлогом писать ту пли иную музыку, а все время настоящим живым человеком, притом очень мне симпатичным... Теперь я думаю, что, вероятно, это теплое и живое отношение к герою отразилось на музыке благоприятно»,— писал он Модесту Ильичу на следующий день.
3 (15) марта 1890 года, за сорок четыре дня, Чайковский окончил сочинение «Пиковой дамы». В письме, посланном им в тот же вечер М. И. Чайковскому, он говорил: «В общем, мне в эту минуту кажется, что „Пиковая дама" — опера хоть куда. Увидим, что будет потом». Из Флоренции он вскоре уехал в Рим, а оттуда в Петербург. Инструментовку оперы он кончил во Фроловском 8 июня.
Репетиции «Пиковой дамы» начались в Мариинском театре в октябре. С начала ноября на них бывал Чайковский. Генеральная репетиция 5 декабря прошла, по словам В. П. Погожева, «шершаво», несмотря на то что партии пели Н. И. Фигнер (Герман), М. И. Фигнер (Лиза), М. А. Славина (Графиня), И. А. Мельников
|
|
(Томский), Л. Г. Яковлев (Елецкий). Через два дня состоялось первое представление.
Тревожно шелестящие, торопливые звуки сменяются тягуче нисходящими аккордами струнного квинтета. Зловещая тема баллады о трех картах и тайне старой графини. Изображение Пиковой дамы... Настороженный покой музыки внезапно сменяется подстегивающим ритмом чередующихся аккордов и вскриками флейт в верхнем регистре. На фоне их с жестокой непреклонностью слышится тема трех карт, тема злой судьбы. Тема смерти графини. Безумия и гибели Германа и любящей Лизы. Резко обрываясь, она уступает место теме любви. Поднимаясь все выше и выше, горячей волной постепенно заполняя звучание, она в кульминации сплетается с темой признания Германа. Потом начинает затухать, покорно сникая в грустном мажоре. В интродукции слышны главные музыкальные образы оперы, как бы пересказано вкратце ее содержание.
Баллада Томского и ее зловещий припев: «Три карты, три карты, три карты». Мысль о крупном выигрыше западает в душу Германа, человека с сильной и страстной душой и пылким воображением, влюбленного в Лизу, внучку старой графини. Горячие признания его в любви прерывает, напоминая о тайне трех карт, появление графини в комнате Лизы. В душе Германа начинается борьба между любовью и помутняющим его рассудок соблазном стать богатым, вырвав у старухи ее секрет, — искушением, приводящим его ночью в спальню графини.
Напрасны уговоры и мольбы взбешенного Германа — графиня в ужасе хранит упорное молчание. Выхвачен пистолет. «Она мертва, а тайны не узнал я». А в казарме, ночью после похорон графини, Герману мерещится ее призрак. Она пришла назвать ему три карты, но он должен жениться на Лизе. «Тройка... Семерка... Туз!» «Тройка, семерка, туз!»—как в бреду, повторяет Герман. Безумие берет верх над любовью. Прежнее чувство ненадолго пробуждается в нем при встрече с Лизой у Зимней канавки, затем, нетерпеливо стремясь в игорный дом, он убегает, отталкивая Лизу, и она в отчаянии бросается в воду.
Среди понтирующих в игорном доме жених Лизы Елецкий. Он пришел отомстить за нее.
Елецкий - В.Р.Сливинский. Большой театр СССР
Герман выигрывает на тройку, выигрывает на семерку. Понтирует Елецкий. «Туз!»—объявляет Герман. «Ваша дама бита»,— отвечает князь. Проиграно все. Обезумевший Герман видит призрак графини, ее издевательскую улыбку: он не составил счастья Лизы, а погубил ее. Он закалывается, проклиная старуху.
В просветлении последних минут Герман помнит только о Лизе, его богине, чистом ангеле. Он любит ее, как любил прежде... Занавес медленно падает. На органном пункте тромбонов и контрабасов скрипки широко запевают тему любви. Мягкое звучание всего оркестра мало-помалу затихает в просветленной печали.
С вечера 7 декабря 1890 года прошло почти девяносто лет. Пожалуй, нет теперь ни одного оперного театра, в репертуаре которого не было бы «Пиковой дамы».