Главная
|
Оперные шедевры
|
|
Гришка Кутерьма — И. В. Ершов |
Так действительность в «Сказании» Римского-Корсакова слилась со сказочностью, овеянной религиозной фантастикой, неотрывной от исторической эпохи. Потому что с образом «Великого Китежа незримого» отождествились извечные стремления исстрадавшегося народа к светлой жизни «в месте, от зол мирских укрытом».
В величавой музыке «Града Китежа преображенного» Римский-Корсаков воспользовался интонациями, близкими к знаменному пению. Однако, как указывал И. Ф. Стравинский, по трезвому складу его мышления разум композитора «был закрыт для какой бы то ни было религиозной или метафизической идеи». «Мои религиозные убеждения довольно условны, тем не менее как художник я искренне восхищаюсь всей обрядовой, так сказать, „языческой" стороной религии»,— заметил однажды Римский- Корсаков своему биографу В. В. Ястребцову. Поэтому последняя картина оперы и звучит как праздничное «действо», как славословие Жизни идеальной.
Красотой русской природы, радостью общения и слияния человека с ней овеяно «Сказание». Все счастливое и страшное свершается в нем среди бескрайних заволжских лесов или в лучезарном Китеже, в глуши их затерянном.
|
Феврония - Е.Д.Кругликова, Большой театр СССР
Соответственно и музыка оперы соткана из многих разнохарактерных элементов старинной русской народной песни, вдохновенно и мастерски претворенных композитором. Истоки ее в поэтических бытовых и обрядовых песнях и наигрышах, былинных напевах, причитаниях, духовных стихах. Мелодия народной песни «Про татарский полон» и ее варианты символизируют татаро-монгольское вторжение на русскую землю. В отличие от характеристики людей русских, отражающей их душевную красоту, музыка, рисующая врагов, передает лишь их общий зловещий облик. Контрастны также мелодии и попевки, воплощающие прекрасный духовный мир исполненной любви к людям и природе Февронии, и те, которые изображают мучимого угрызениями совести бражника и предателя Гришку Кутерьму.
Системой выразительных лейтмотивов Римский-Корсаков воспользовался в «Сказании» очень широко. Их сплетение, взаимодействие, разработка создают непрерывное течение музыкальной ткани, не распадающейся в опере на отдельные номера. В нескольких случаях оркестру композитор поручил симфоническое повествование о происходящем перед глазами зрителей или за сценой. Таковы: «Похвала пустыне» — вступление к первому действию, где слышатся шелест листьев и голоса лесных птиц; чудесное исчезновение Великого Китежа в конце третьего действия; «хождение в невидимый град» Февронии и княжича Всеволода Юрьевича — переход ко второй картине четвертого. И прежде всего «Сеча при Керженце» — симфонический антракт, разделяющий две картины третьего действия; гениальная драматургическая
кульминация оперы, после которой напряжение постепенно ослабевает, замирая, наконец, в статике колокольного заключения. Главная мысль «Сказания» — мужественная и стойкая защита родины — получила здесь яркое и исторически верное воплощение. Широко звучащую на фоне лихорадочной конской скачки песню китежан теснит, злобно наступая, резко очерченная тема татар, постепенно все более утверждаясь к концу пьесы.
|
Феврония — К. Г. Держинская. Большой театр Союза ССР
Следует также упомянуть, что для создания большей подлинности бытового колорита в первой половине второго действия Римский-Корсаков первоначально ввел в состав оркестра русские народные инструменты, балалайки и домры, но вскоре их упразднил, так как в общем звучании они не были слышны.
Действие «Сказания» относится к середине XIII века, эпохе нашествия на Русь полчищ хана Батыя. Мысль о сочинении оперы на этот сюжет возникла у композитора еще в конце 1890-х годов. Стремление к исконно русской тематике нашло отражение в картинах В. М. Васнецова и М. В. Нестерова, богатырских, волшебных или проникнутых затаенной поэзией древних преданий, которым близко и «Сказание» Римского-Корсакова. На это указывал композитору и В. В. Ястребцов в беседе о «Китеже». В ближайшие годы Римский-Корсаков обдумывал свой замысел, обсуждал план и текст его с либреттистом В. И. Вельским, набрасывал отдельные темы в записную книжку. Когда все было окончательно оговорено, Вельский приступил к сочинению либретто на основе множества исторических и литературных источников (летописей, сказаний, духовных стихов,
Бедяй — Л. А. Ярошенко, Бурундай — И. Н. Наволошников Ленинградский театр оперы и балета имени С. М. Кирова
Феврония — М. Н. Кузнецова-Бенуа Мариинский театр
раскольничьих легенд, устных преданий, романа «В лесах» П. И. Мельникова-Печерского и т. д.). Весной 1903 года, еще не имея полного текста либретто, Римский-Корсаков начал писать музыку этой оперы, инструментуя ее сразу по мере сочинения. Эту оперу он хотел писать «для себя, не торопясь». Композитор считал ее делом, суммировавшим искания последних десятилетий его композиторской жизни. Б. В. Асафьев вспоминал об одном из разговоров с Римским- Корсаковым, когда ему «стало ясно, что Николай Андреевич в глубине души очень волнуется за судьбу „Китежа": поймут ли и как? — и что с этой дорогой ему музыкой связаны сильные творческие испытания». Партитуру «Сказания» он окончил 27 сентября 1904 года, а переделки — уже в следующем году.
Однако постановки «Сказания» композитору пришлось ждать более двух лет. Революционные события 1905 года, захватившие прогрессивно мыслившего и мужественного в действиях Римского-Корсакова, его сочувствие студенческому движению, повлекшее за собой увольнение композитора из Петербургской консерватории, на долгое время сделали имя его неблагонадежным в глазах правящих кругов.
Сцена ив спектакля Большой театр Союза ССР |
Репетиции оперы начались в Мариинском театре только в конце 1906 года. Петербуржцы ожидали постановку с нетерпением. С. С. Прокофьев впоследствии вспоминал, как в консерватории «рассказывали, что опера эта исключительно интересна и что в ней мною всяких новинок».
Первое представление «Сказания» состоялось 7 февраля 1907 года. Высокая человечность, красота музыки и сюжета оперы произвели на слушателей глубокое впечатление, и она принята была восторженно. «„Китеж" сразу же захватил меня»,— писал Прокофьев в «Автобиографии». Под управлением Ф. М. Блуменфельда в спектакле пели лучшие силы труппы — М. Н. Кузнецова-Бенуа (Феврония), Н. И. Забела (Сирин), А. М. Лабинский (Княжич), В. И. Касторский (Гусляр) и другие. Но главное внимание привлек к себе И. В. Ершов, с необычайным блеском и драматизмом создавший трагический образ Гришки Кутерьмы.
Гришка Кутерьма — В. Г. Ульянов Ленинградский театр оперы и балета имени С М Иирова |
Опасения композитора были напрасными: оперу поняли. «Были внешние блестящие овации, но чувствовалось, что сразу, с премьеры, музыка оперы вызвала своей мудрой человечностью глубочайший отклик во внутренней, духовной и душевной сфере людей, как это бывает с высокопоэтическими явлениями в литературе и искусстве, с произведениями непреходящей ценности. Сравнивали впечатления от „Китежа" с впечатлениями от выхода в свет тех или иных крупнейших явлений русской литературы»,— писал Б. В. Асафьев.
Феврония - М. Б. Черкасская Мариинский театр |
Русскому народу, с радостями и
печалями которого теснейшим образом связано творчество Римского-Корсакова,
композитор музыкально пересказал одну из прекрасных его древних легенд. И прав
был известный музыкальный критик В. Г. Каратыгин, указавший в отзыве на
премьеру «Сказания», что это
«драгоценный и оригинальный вклад в сокровищницу
русской оперной литературы».