Главная

Школа танцев

     Музыка - основа танца
     Название танцев
     Позиции в танце
     Вальс
     Танго



Оперные шедевры

     Дон-Жуан
     Волшебная флейта
     Севильский цирюльник
     Иван Сусанин
     Руслан и Людмила
     Тангейзер
     Лоэнгрин
     Риголетто
     Травиата
     Фауст
     Аида
     Борис Годунов
     Кармен
     Евгений Онегин
     Снегурочка
     Хованщина
     Отелло
     Князь Игорь
     Пиковая дама
     Иоланта
     Богема
     Царская невеста
     Сказание о невидимом
граде Китеже и
деве Февронии

     Мадам Баттерфлай
     Война и мир

Оперные шедевры
25 оперных шедевров


Руслан и Людмила

 

 


Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.


А.С.Пушкин

 

Замерли ликующие звуки увертюры. Открылся занавес. В дубовой гриднице пируют киевский князь Светозар, жених и невеста — витязь Руслан и юная княжна Людмила, отвергнутые ею хазарский хан Ратмир и варяжский витязь Фарлаф. Вещий старец Баян, бряцая на гуслях, поет свою песнь-сказ «Про славу русския земли» и пророчески предрекает молодым близкую «грозу», после которой «солнце вновь взойдет». Призывая «легкокрылого Леля», новобрачных славит хор гостей. Начинается «опера-сказание», повествование о легендарном прошлом русского народа. В интродукции к «Руслану и Людмиле» перед зрителем-слушателем возникает величавый мир древних сказаний, проходят поэтически возрожденные образы былинных героев.

Жанр волшебной оперы (а таков подзаголовок партитуры «Руслана»), занимавший видное место в творчестве русских композиторов конца XVIII — первой трети XIX века, Глинка подчинил собственным художественным намерениям. Композитор сохранил внешние признаки оперы развлекательной, но раздвинул ее рамки и наполнил произведение глубоким, значительным содержанием. Воплотив волновавшие его идеи в жизненные образы, Глинка восславил благородство рыцарственного героизма и верность в любви, с насмешливым презрением осудил коварство и измену, злобу и трусость. При сюжетном отличии фантастической сказки от суровой исторической драмы («Иван Сусанин») обе оперы Глинки объединяет их идейная основа — оптимистическая уверенность в конечном торжестве доброго начала над злым, победе света над мраком.

 

«Первую мысль о „Руслане и Людмиле" подал мне наш известный комик князь Шаховской»,— указал Глинка в «Записках». Это, по-видимому, случилось вскоре после первого представления «Ивана Сусанина», так как высказать свои соображения по поводу оперы (и снова на вечере у В. А. Жуковского) композитор просил самого А. С. Пушкина, а встретиться с ним он мог только в последние месяцы жизни поэта. Пушкин сказал тогда, что он хотел бы многое переделать в поэме, но что именно — Глинке помешала узнать его трагическая кончина.

 

Однако из слов А. С. Даргомыжского, приведенных в 1852 году в фельетоне «С.-Петербургских ведомостей», известно, что, беседуя о русской опере в гостиной И. И. Козлова, летом 1836 года, Пушкин «выразил желание видеть оперу лирическую, в которой соединялись бы все чудеса хореографического балетного и декоративного искусства». Глинка исполнил пожелание поэта и благодарно посвятил свою оперу его памяти — в словах и музыке Второй песни Баяна.

Юношескую поэму Пушкина Глинка понял и истолковал по-своему. Отбросив шаловливую эротику, он углубил ее национально-русский характер, придал опере черты эпической монументальности. Неторопливо сменяются контрастные по психологическому содержанию и месту действия, замкнутые по форме картины. В этом большое отличие «Руслана» от первой оперы Глинки, где стремительный ход событий подчинен принципу сквозного развития действия. Следуя прихотливым фантастическим сюжетным поворотам, герои оперы, покинув князя Светозара, перемещаются из пещеры Финна, «пустынной местности», на Восток, в страну «чародейств Наины» и волшебные сады Черномора, чтобы после многих испытаний вновь встретиться в Киеве и, радуясь счастливому концу всех бед, прославить «край родимый в вечны времена».

 



10/6

Вновь слышится музыка, уже прозвучавшая в увертюре.

Каждое из действующих лиц имеет свой индивидуальный портрет в различных по композиции и стилю сольных номерах. Контраст возникает между благородной красотой музыки, сопровождающей «добрые силы» — витязя Руслана, мудрого кудесника Финна, и зловещей таинственностью причудливо гротесковых звучаний, рисующих «силы злые» — Наину и бородатого карлу Черномора, самонадеянно похитившего Людмилу и плачевно погибшего в поединке с отважным Русланом.

 

 

 
 

 


  Горислава - Н.С.Ермоленко-Южина, Мариинский театр.

 

Средствами колористически разнохарактерными Глинка противопоставил величавую простоту былинной Руси сказочным чудесам обольстительно-изнеженного Востока.

 

Начинают и завершают оперу мощные народные сцены, сложное по композиции сплетение соло, ансамблей и хоров. Образцы русской обрядовости возникают в свадебных хорах первого действия, женских причитаниях над спящей Людмилой в последней картине оперы. Чарующе завлекательная мелодия Персидского хора в начале третьего действия, полные томного изящества, грациозной подвижности,

стремительного оживления Восточные танцы — Турецкий, Арабский и Лезгинку — Глинка сочинил на подлинные народные темы.


   Руслан - И.И.Петров, Большой театр СССР.

 

Оркестрован «Руслан» с необычайным богатством творческой фантазии. Высокая одаренность Глинки-симфониста проявилась не только в замечательной увертюре и программно-описательной музыке антрактов, предваряющих каждое действие, но прежде всего в значении оркестра как активного участника происходящего на сцене. Для создания характерной выразительности образов, ярких звуковых эффектов Глинка пользовался и чистыми тембрами отдельных инструментов, и их смелыми комбинациями, ввел в состав оркестра редкие инструменты — колокольчики, стеклянную гармонику.

 

Музыку «Руслана» Глинка начал писать, по-видимому, в конце лета 1837 года, еще не имея в руках полного либретто (его по плану композитора написал главным образом В. Ф. Ширков, при участии М. А. Гедеонова, Н. В. Кукольника и Н. А. Маркевича). Глинка сочинял в Новоспасском, Качановке (поместье Г. С. Тарновского на Украине), в Петербурге. 4 марта 1842 года он передал партитуру оперы в дирекцию императорских театров. «.. .Костюмы для главных действующих лиц сделаны были по указанию Карла Брюллова. Брюллов сообщил также свои соображения о декорациях Роллеру» (но тот «повздорил» с Гедеоновым и, по мнению огорченного Глинки, «вероятно, от досады», создал для садов Черномора, в четвертом действии, «самую пошлую из всех декораций оперы...»). «Осенью начались пробы — сперва в залах, потом на сцене.. . Увертюру прямо на оркестр я писал нередко во время репетиций в комнате режиссера»,— вспоминал в «Записках» Глинка.

 

За полтора месяца до премьеры «Литературная газета» сообщила читателям: «В музыке оперы Руслан и Людмила чрезвычайно много эффектных мест. . . Роскошь костюмов и постановки превзойдет богатством своим все, что мы до сих пор видели на театре. Можно ли, после всего этого, еще сомневаться, что опера будет иметь огромный успех? Авось либо М. И. Глинка своими успехами возбудит русскую музыку из усыпления и заставит ее идти об руку с остальными искусствами в России, которые ежедневно шагают вперед как бы в сказочных сапогах самоходах».

Встретившись в одном доме с А. Н. Серовым, Глинка сам заговорил о своих работах, которыми все это время был занят: «На прошлой неделе, барин, кончил я увертюру к „Руслану".

 

 

 


  Сцена из IV действия. Большой театр СССР.

Людмила - А.А.Халилеева.

Людмила - Г.А.Ковалева. Ленинградский театр оперы и балета.

Людмила — Р. С. Волкова

 

Ленинградский театр оперы и балета имени С. М. Кирова



 


Такой темп взял, что летит на всех парусах; presto веселое, как увертюра в моцартовском „Фигаро"; и тоже в D-dur. Только, разумеется, характер другой, русский. Начинается и оканчивается кулаком; а в середине „беды" — для виолончелей кантабиле на самых высоких нотах. В разработке „злобы", кажется, не мало; останетесь довольны».

Действительно, впечатление Серова от музыки оперы, которую он слышал на репетиции, «было... поразительное». Кстати, на одной из «проб» Глинка сам спел балладу Финна вместо заболевшего Леонова.

 

Первое представление «Руслана» состоялось 27 ноября 1842 года, ровно через шесть лет после премьеры «Ивана Сусанина». Исполнение было неровным, и в тот вечер яркого успеха опера не имела. Светской публике она не понравилась. «Когда опустился занавес, — писал в „Записках" Глинка,— меня начали вызывать, но аплодировали очень недружно. Между тем усердно

шикали... Второе представление прошло не лучше первого. На третье представление явилась старшая Петрова, она исполнила сцену III действия с таким увлечением, что привела в восторг публику. Раздались звонкие и продолжительные рукоплескания, торжественно вызвали сперва меня, потом Петрову. Эти вызовы продолжались в продолжение 17 представлений.» От спектакля к спектаклю успех оперы возрастал.

 

И дело было, конечно, в том, что теперь зал наполнила публика демократическая, среди которой было много истинных музыкантов и любителей музыки. В перекрестном огне ядовитых критических суждений Ф. В. Булгарин и В. Р. Зотов, враги народности и реализма в искусстве и личные недоброжелатели Глинки, пытались дискредитировать его музыку. В защиту высокой художественной ценности и самобытной красоты оперы с критическими статьями выступил В. Ф. Одоевский. «В каком роде эта новая музыка Глинки? ..— писал он в первой из них, помещенной в ноябрьском томе „Библиотеки для чтения" за 1842 год, — в русско-сказочном роде и советуем так называть ее. Вся чудная, оригинальная, совершенно восточная фантазия русской сказки — тут, в этой повести, в декорациях и, также, в этой музыке. Это не так называемая волшебная опера.

Глинка, который с первого шагу открыл новые пути в искусстве и торжественно пошел по ним, не стал бы писать волшебной оперы после Волшебной флейты, Фрейшюца и Оберона. Этот род уже исчерпан. Он очень удачно — избрал русскую сказку. .. Почти все музыки соединены в ней: восточная и западная, русская и италиянская, германская, финская, татарская, кавказская, персидская, арабская — и все это образует самое художественное, истинно картинное целое. . .

Нигде еще Глинка не являл столько музыкального воображения, такого могущества в средствах, такой счастливой смелости в создании, в гармонии, в контрапункте, как при этих ужасающих трудностях сказочного предмету. Здесь... все ново: употребление инструментов... сочетания их... самая музыкальная рама — новая.» .

 


 Руслан - В.Ф.Киняев. Ленинградский театр оперы и балета.

 

«В Европе не много таких музыкальных талантов, как Глинка...» — писал тогда же В. Ф. Одоевский в «Санкт-Петербургских ведомостях». Ободрил Глинку и Ф. Лист, который, как заметил композитор, «верно чувствовал все замечательные места» и в концертах играл собственное блестящее переложение для фортепиано «Марша Черномора». С конца ноября 1842 до середины февраля 1843 года опера прошла 32 раза («Вильгельм Телль» Россини «в первую зиму выдержал только 16 представлений» — не без гордости упомянул Глинка в «Записках» ).

 

Гениальный образец воплощения идеи народности в русской музыке, «Руслан» сыграл решающую роль в становлении молодой русской школы. Его традиции сказались на богатом оперном и симфоническом творчестве «кучкистов» и композиторов более позднего времени.



                        Руслан - Е.Е.Нестеренко.

                       Людмила - Б.А.Руденко.

                      Ленинградский театр оперы и балета.


Свежесть музыки «Руслана», ее высокая гармоничность вскоре после первой постановки прочно завоевали благодарную симпатию русских слушателей. Так, 10 (22) января 1886 года драматург А. Н. Островский записал в дневнике: «Часы, когда слушаешь „Руслана", можно считать часами блаженства. На всем произведении лежит колорит ласкающей сказочности».






© Академия духовного и телесного развития. 2011 - 2020