На северо-востоке и кое-где на
северо-западе Мадагаскара, в уцелевших густых лесах и бамбуковых джунглях живет
ай-ай. По-русски называют его ещё руконожкой, хотя "рукоделец" подошло
бы больше.
Вот он проснулся на закате, вылез из
дупла и первым делом, как заведено у лемуров, причесывается. Чистит старательно
свою чёрную шерстку, и уши, и глаза, и нос. Пальцы у него длинные до удивления,
а третий особенно тонок, точно усох; кажется, одни лишь длинные-длинные косточки
остались в нем. Третьим пальцем руконожка и наводит чистоту.
Покончив с этим делом, скачет по
деревьям. Найдет старое дерево, изъеденное личинками жуков, и сухоньким пальчиком
постукивает по коре, словно дятел клювом. Стучит и, приложив большие чуткие уши
к стволу, слушает: не обнаружится ли где пустота под корой, не выдаст ли себя
глупая жирная личинка трусливой возней?
Как только такое случится, ай-ай
сейчас же вводит в действие свои удивительные зубы. Они у него как у белки:
клыков нет, а резцов сверху и снизу лишь по два. И резцы – ну прямо как у
грызунов: без корней, растут всю жизнь. Эмаль только спереди, сзади её нет, и
потому зубы самозатачивающиеся. Из-за них и считали прежде, что
ай-ай ближе к
грызунам, чем к приматам. Учредили для него одного особый отряд. Но
знаменитый
английский биолог Ричард Оуэн, изучив молочные зубы руконожки, установил, что
по всем признакам это зубы примата. С возрастом они очень изменяются. А
изменяются потому, что руконожка хотя и не
грызун, но зубы нужны ему, чтобы
грызть.
Так вот, установив точную дислокацию
разветвленных ходов короедов, ай-ай грызет кору. Прокусив в ней дыру, сует в
отверстие длинный третий палец и извлекает личинку.
Ест ай-ай
сахарный тростник, грызет
прочную скорлупу кокосовых орехов, плоды, найденные в мангровых зарослях. А
дайте ему яйцо, так он прогрызет в нем аккуратненькую дырочку, затем все так же
своим длинным пальцем, не поломав скорлупы, извлечёт по частям жёлто-белое
содержимое и съест.
А знаете, как пьёт ай-ай? Пальцем.
Быстро-быстро макает его в воду. Обмакнёт и обсосёт, обмакнёт и обсосёт.
Искусные, похожие на беличьи
шары-гнезда (полметра в диаметре)
ай-ай плетёт из листьев весьма известной
пальмы "дерево путешественников" и укрепляет сухими ветками.
Ай-ай молчалив. Редко слышат его
голос, похожий на звук трущихся друг о друга кусков металла. Но в страхе он
кричит: "Ррон-тзит!", а не "Ай-ай!", как думали вначале.
Людей не очень-то боится и нередко,
вместо того чтобы бежать, царапается и кусается. Веками охраняли его
людские
суеверия. Убить руконожку, утверждало старое поверье, – значит подписать
себе смертный приговор, который войдет в силу не позже, чем через полгода. Если
уснёт человек в лесу, а руконожка его увидит и соорудит ему подушку из веток у
него под головой – быть ему богачом. Если под ногами – скоро погибнет,
несчастный.
Но многое изменилось теперь на
Мадагаскаре, а главное, леса, в которых жили руконожки, вырубаются. Зверьки
очень редки, вымирают. Правда, правительство республики решило спасти
руконожек. Для их жительства отведен небольшой островок у северо-восточного
побережья Мадагаскара. А на самом Мадагаскаре, как полагают специалисты,
уцелело только 50 руконожек.
Боттичелли
Неволю ай-ай переносит неплохо. В
Лондонском зоопарке один зверек прожил 19 лет, а в Амстердамском – 23. В
настоящее время ни в зоопарках, ни у частных лиц нет руконожек.
На юго-западе Мадагаскара найдены
ископаемые кости другого, намного более крупного вида руконожек. Возможно, что
этот примат жил ещё в те не очень-то далекие времена, когда Мадагаскар заселили
люди, и вымер не без их помощи.
